Кун Т. Структура научных революций. М., 2003.

- она рассказывает о роли истории в науке, которой другие исследовательские тексты уделяют скудное внимание;
- исследует маршрут, природу и роль нормальной науки, которые мы должны знать, как бы исследователи;
- она позволяет пользователям эссе иметь глубокое понимание парадигмы, которая подразумевает пользу, стоящую за рамками, и смену парадигмы и ее причины, такие как аномалии и кризисы;
Дает единый взгляд на научные революции, хотя сильные стороны перевешивают ее слабые стороны, критик этой книги выявил следующие ограничения:
- трудности и недоразумения, возникшие из-за старого использования словаря,
- рассмотрение науки как простой веры, субъективного и нерационального предприятия,
- использование одного термина для передачи более двух значений - пример "парадигмы", - утверждение, что исследование может быть сделано без ссылки на парадигму, - приравнивание смены парадигмы к революции. Утверждение, что наука имеет определенное время выбора, к которому она становится дремлющей к новшествам, что результаты исследований в нормальной науке ожидаются заранее.
Утверждение, что парадигмы направляют исследования в отсутствие научных правил, и - прокалывание ученого за неудачу без учета других соответствующих факторов - примеры, представленные для разработки концепций; проблемы и т. д. Они скорее делают эссе сложным и неоднозначным для пользователей. Как мы все знаем из педагогических принципов, примеры, как полагают, конкретизируют понятия, вопросы, поднятые автором. Но им не удалось реализовать эту цель, которая нуждается в пересмотре в настоящем очерке, автор ничего не сказал о возможных факторах, способствующих возникновению аномалий в истории науки. Его главным аргументом в книге, его второй работе, следующей за исследованием коперниканской революции в астрономии, - было то, что научная деятельность развивается по повторяющейся схеме, которую мы можем обнаружить, изучая ее историю.

НА ПУТИ К НОРМАЛЬНОЙ НАУКЕ
Кун вовсе не был уверен в том, как будет воспринята структура. Один биолог пошутил, что теперь все комментарии можно датировать с точностью: его собственные работы появились «во 2 году до н. э.», до Куна. Десять лет спустя Кун был так завален перепиской по поводу этой книги, что отчаялся когда-либо снова взяться за работу.
К середине 1980-х годов структура достигла статуса блокбастера. Было продано почти миллион экземпляров и выпущено более десятка изданий на иностранных языках. Эта книга стала самой цитируемой академической работой во всех гуманитарных и социальных науках между 1976 и 1983 годами, цитируемой чаще, чем классические работы Зигмунда Фрейда, Людвига Витгенштейна, Ноама Хомского, Мишеля Фуко или Жака Деррида. Книга была обязательна к прочтению для студентов всех курсов, начиная с истории и философии и заканчивая социологией, экономикой, политологией и естественными науками. Вскоре фраза Куна "сдвиг парадигмы" стала появляться повсюду.
Кун начал думать о своем проекте за 15 лет до его публикации, когда он работал над своей докторской диссертацией по теоретической физике в Гарварде. Он увлекся психологией развития, жадно читая труды швейцарского психолога Жана Пиаже о стадиях когнитивного развития у детей.
Кун видел подобные стадии развития во всех науках. Во - первых, сказал он, область исследования созревает, формируя парадигму-набор руководящих концепций, теорий и методов, с которыми согласны большинство членов соответствующего сообщества. Затем следует период "нормальной науки", в течение которого исследователи дополнительно формулируют то, что парадигма может подразумевать для конкретных ситуаций.
В ходе этой работы неизбежно возникают аномалии-результаты, которые отличаются от ожиданий. Кун имел в виду такие эпизоды, как случайное открытие рентгеновских лучей в конце девятнадцатого века и деление ядер в начале двадцатого. Часто, утверждал Кун, аномалии отбрасываются в сторону или оставляются как проблемы для будущих исследований. Но как только накопилось достаточно аномалий, и все попытки ассимилировать их с парадигмой, встретили разочарование, поле вступает в состояние кризиса. Разрешение приходит только с революцией и открытием новой парадигмы, которая может устранить аномалии. Затем весь процесс повторяется с новой фазой нормальной науки. Куна особенно поразил циклический характер этого процесса, который шел вразрез с общепринятыми тогда представлениями о научном прогрессе. В основе научного труда лежало хитрое понятие парадигмы. Британский философ Маргарет Мастерман, как известно, выделила 21 различных способов, которые Кун использовал. Даже сам Кун пришел к пониманию того, что он взвалил на себя слишком большой груз: в более поздних эссе он разделил свои предполагаемые значения на две группы. Один смысл относился к господствующим в научном сообществе теориям и методам. Второе значение, которое, как утверждал Кун, было одновременно более оригинальным и более важным, относилось к примерам или модельным проблемам, работающим примерам, над которыми студенты и молодые ученые «режут зубы». Как Кун оценил из своего собственного обучения физике, ученые учились путем погружения в ученичество; они должны были оттачивать то, что венгерский химик и философ науки Майкл Поланьи назвал "молчаливым знанием", работая через большие коллекции примеров, а не запоминая явные правила или теоремы. Больше, чем большинство ученых его эпохи, Кун учил историков и философов рассматривать науку как практику, а не силлогизм.
Наиболее спорным было утверждение Куна о том, что ученые не могут сравнивать понятия по обе стороны научной революции. Например, идея "массы" в ньютоновской парадигме не такая, как в эйнштейновской, утверждал Кун, каждая концепция черпает смысл из отдельных паутин идей, практик и результатов. Если научные концепции связаны специфическими способами видения мира, как человек, который видит только один аспект фигуры утки–кролика гештальт-психолога, то как можно сравнивать одно понятие с другим? Для Куна эти понятия были несоизмеримы: не было найдено никакой общей меры, с которой их можно было бы соотнести, потому что ученые, утверждал он, всегда исследуют природу через данную парадигму.
Возможно, самым радикальным направлением анализа Куна было то, что наука, возможно, не продвигалась к более истинному представлению о мире, а просто отходила от прежних представлений. Знание не обязательно должно быть кумулятивным: когда парадигмы меняются, целые наборы вопросов и ответов отбрасываются как несущественные, а не включаются в новую эру нормальной науки. На заключительных страницах своего оригинального издания Кун использовал метафору дарвиновского естественного отбора: научное знание, несомненно, изменяется с течением времени, но не обязательно движется к конечной цели.
- У ученых нет возможности сравнивать концепции по обе стороны научной революции.
И вот, спустя 50 лет, мы остаемся с нашей собственной аномалией. Как академическая книга по истории и философии науки стала культурной иконой? Структура была составлена как развернутое эссе, а не как формальная монография: она была написана как статья по истории науки для несуществующей международной энциклопедии единой науки. Кун никогда не хотел, чтобы это было окончательно. Он часто описывал книгу (даже в ее первоначальном предисловии) как первый шаг к материалу, который он намеревался рассмотреть более подробно.
На мой взгляд, книга похожа на игрушечную модель физика: намеренно урезанная и упрощенная схема-образец, предназначенный для того, чтобы запечатлеть важные явления. Этот наводящий на размышления тезис аргументируется с серьезностью и ясностью, а не отягощается жаргоном или неуклюжими сносками. Наиболее спорные утверждения часто выдвигаются в форме намеков, а не деклараций.
Его введение дает полезное руководство к некоторым из наиболее острых философских вопросов и дает намеки на то, как историки и философы науки расстались с Куном.
Область научных исследований заметно изменилась с 1962 года. Мало кто из философов все еще поддерживает радикальную несоизмеримость; многие историки сосредотачиваются на социологических или культурных особенностях, которые не нашли отражения в работах Куна; и темы в науках о жизни теперь доминируют, в то время как Кун сосредоточился на физике. Тем не менее, все еще можно восхищаться ловкостью Куна в выдвижении сложных идей с захватывающим сочетанием примеров из психологии, истории, философии и за ее пределами. Нам вряд ли нужно соглашаться с каждым из предложений Куна, чтобы наслаждаться — и извлекать пользу — из этой классической книги.
В этом эссе "нормальная наука" означает исследования, твердо основанные на одном или нескольких прошлых научных достижениях, которые какое-то конкретное научное сообщество признает в течение некоторого времени в качестве основы для своей дальнейшей практики. Сегодня о таких достижениях рассказывают, хотя и редко в их первоначальном виде. В этих учебниках излагается основная часть принятой теории, иллюстрируются многие или все ее успешные приложения и сравниваются эти приложения с образцовыми